Драконьеры. Часть II. Путь в Бездну - Дарий Дюже

– Но ты тоже не смогла мне помешать…

– Откуда знаешь? Может, твой побег – часть моего плана?

– Сомнительно что-то, – скептически отозвался я. Меня уже начал утомлять этот разговор, больше похожей на детскую перебранку. Может, он и развлекал «повелительницу», но не меня.

– Лунь, – внезапно изменившимся голосом позвала она, шагнула вперёд, и прежде чем успел отпрянуть, взяла за руку, – Лунь…

Голос… не был голосом Бездны, но он знаком мне. Огненная мгла стала сгущаться, заливая глаза мутной пеленой – но я успел разглядеть, как пустой овал превращается в лицо – в лицо Тоты, прежде чем мгла окончательно превратилась во тьму.

Ладонь по-прежнему сжимала рука Тоты: она провела меня сквозь эту тьму. Девушка стояла на коленях надо мной, склонив голову, так, что короткие прямые волосы скрывали лицо, крепко держа мою руку. Вот и ещё загадка: обычный человек не смог бы вытащить меня из владений Бездны. Пусть даже я и не желал там больше находиться.

– Кто ты? – мешала сухость во рту, но я всё же выговорил эти коротенькие слова, и девушка вскинулась, распахнув тёмно-серые глаза. А прошлый раз показалось, что они – серо-зелёные… – отстранённо подумал я.

– Получилось! – радостно воскликнула она, – Томет! Получилось!

Я услышал шаги, а потом надо мной остановился юноша, глядя сверху вниз с каким-то неудовольствием.

– Молодец, сестрёнка, – без всякого энтузиазма похвалил, – но я бы не стал его вытаскивать.

– Ничего другого от тебя и не ожидала, – скривилась девушка, отпуская мою руку, – ладно, иди, а то костёр опять потухнет.

Он пожал плечами и развернулся, а Тота скорчила забавную рожицу и показала язык в спину юноше – как маленькая, ей-богу. Потом спохватилась и смущённо посмотрела на меня:

– Не обращай внимания, Томет всегда находит кого обвинить в своих ошибках – кого угодно, но не себя. Если бы он не пригвоздил того слизня, ничего, возможно, и не случилось. И, осознавая, что поставил нас в опасную ситуацию, бесится… но он хороший, – добавила девушка подумав.

– Да нет, всё правильно, – возразил я, но в подробности вдаваться не стал. Ни к чему теперь рассуждать, что было бы, вернись «слуга» в бездну.

Вместо этого я сел и осмотрелся: мы были недалеко от того места, где взорвался паразит – там чернело небольшое пятно выжженной земли. Куда меньше, чем показалось в момент взрыва. Неподалёку Томет пыхтел над костром, который упорно пытался погаснуть. Рядом с ним на собственных плащах лежали драконьер и Светана: ни один, ни второй так и не пришли в сознание.

– Как ты сумела дотянуться до меня? – я встал, с удовольствием отметив отсутствие слабости в теле. Кажется, я начинаю привыкать к подобным рандеву с Бездной.

– Так, нахваталась кое-каких знаний, правда – по верхам. Вот, тебя – вытащила. Но… ты, как бы сказать, был рядом. А этих двоих, – кивнула на девушку и Лютня, – я вытащить не могу, они слишком далеко зашли.

– Они справятся, – мне неизвестно, откуда появилась уверенность в этом, но появилась – и осталась, – просто надо отдохнуть. Они слишком многое пережили.

– Будем надеяться, – согласилась Тота вздохнув.

– А где Трофей? – оглядевшись внимательнее и не обнаружив нахальной псины, поинтересовался я.

– Не знаю, недавно здесь был…

Леля. Время спокойствия души

Эти дни стали временем странного спокойствия души. От меня ничего не зависело. Я ничего не могла сделать. Спокойный ритм жизни поначалу здорово выбивал из равновесия, из привычной колеи…

Какое-то время после изгнания я ещё торопилась: вперёд, скорей, скорей найти вторую деревню, найти способ вырваться с острова, ставшего тюрьмой! Но самой судьбой мне был определён спутник, с которым не очень-то поторопишься. И я заставила себя подстроиться под темп жизни ребёнка: лихорадочный поиск превратился в неторопливую прогулку, перемежаемую охотой и сбором ягод, благо сейчас был период их созревания.

Прошло много дней после того, как Хмысь подбил команду оставить меня на острове. Сначала ещё пыталась вести им счёт, но потом сбилась и махнула рукой, какая разница в какой день обирать малинник или разделывать тушку зверька?

Шли по обрыву. Останавливаясь, разводили огромный костёр, отчасти – чтобы уберечься от тварей (которых не видели в последнее время), отчасти – чтобы привлечь внимание драгала, если будет скользить мимо. Но мимо плавились лишь равнодушные жаркие потоки, да бывали изредка всплески излучения.

Остатки тушек, а я не запасала мяса больше чем на два дня, либо оставляла на съедение местным хищникам, если это было крупное животное, либо сжигала в костре, когда добыча не превышала размерами коцека. Может, поэтому и не видели тварей-из-бездны. Счёт дням я потеряла, но не чувство расстояния: мы должны были вот-вот, на днях прийти туда, откуда начали путь, к мёртвой деревне. А это значило, что второй деревни нет. Либо и не было никогда, либо драконьеры сровняли её с землёй так давно, что даже и следа уже не осталось. Мог быть и третий вариант, но он все ж был очень сомнителен. Но если он верен, то я ошиблась, решив идти по обрыву: следовало начать прочёсывать лес. И как же этого не хотелось!

Сгущалась багровая мгла – вечерело. Из бездны веяло сухим горячим ветром, изредка в мглистых просторах вспыхивали языки пламени – обманные маяки для неосторожных. Пришло время устраиваться на очередной ночлег.

Насаживая мясо на прутики, я сосредоточенно думала: что делать дальше? Мы не можем вдвоём остаться на безлюдном острове на всю жизнь, а то что он безлюдный, не вызывало уже никаких сомнений. Я посмотрела на девочку, сосредоточенно пыхтящую над арбалетом: что делать? Продолжать кружить по обрыву, надеясь, что нас заметят с проплывающего мимо драгала или же остановиться возле мёртвой деревни, и опять-таки – ждать? Я не знала.

Ночь протекала по уже привычному распорядку: ужин, моё дежурство, дежурство Веши. Ничего странного, ничего необычного. Всё как всегда…

Но, несмотря на усталость, засыпалось с трудом. Смотрела на пляску теней вокруг костра, и не могла сомкнуть глаз, чувствуя внутренний озноб, неизвестно откуда взявшийся. И всё же, спустя некоторое время я заснула тяжёлым и беспокойным сном.

Как говорила вешьти: некоторые сны – это тени будущего, некоторые – тени прошлого, но есть сны – тени нашей вины, которую переживаем вновь и вновь. И часто очень трудно понять к какой тени относится то или иное сновидение.

Этот сон не был вещим, это я знала ещё до того, как проснулась окончательно. В нём смешалось многое, что довелось увидеть и пережить. Но этот сон был тенью моей вины: чередой прошествовали мимо призрачные картины, в которых были живые люди… когда-то живые. Как в жизни, так и во сне я оказалась бессильна что-либо изменить, и это было так же мучительно, как и в яви.

Проснувшись, долго лежала неподвижно, не давая Веше понять, что уже не сплю – мне надо побыть в одиночестве. Пусть даже так – рядом с ней, но ощутить опустошение в душе. Я знала, что это ненадолго, что это надо для того, чтобы потом ощутить всю полноту жизни. Многие, я думаю, ощущают эту смену чувств, но не осознают, в чём дело – не до того…

Смотрела вдаль – в зыбкие просторы огненного жара и не видела ничего: картины прошлого вставали передо мной словно наяву. Я ещё помню те времена, когда противостояние между человеком и Бездной не было столь острым, да и сейчас оно всё ещё в каком-то пассивном, замедленном состоянии. Может, дело в разобщённости: мы не можем сплотиться и дать отпор, в том, что слишком мало людей знают истинное положение вещей. Может, причина в том, что люди не могут выжить над бездной, и оттого ограничены клочком суши, твердью, опаляемой жаром.

Я смутно помню отца Луня, первые встречи, когда он показал впервые кулоны из слёз дракона и рассказывал о других островах, где заперта жизнь, где люди ничего не знают о Мире. Он помог моему отцу разбить оковы, удерживающие нас на одном острове, дал возможность по-настоящему сражаться за свою жизнь, а не зависеть от воли драконьеров. Когда я вспоминаю это время, передо мной неизменно появляется одна и та же картина: ясное утро, возбуждённый гвалт детворы, оживлённо переговаривающиеся взрослые, ожидающие, пока пришвартуется драгал. И ошеломлённая тишина, когда по узкому трапу спустился человек. И вскоре на нашу деревню напали драконьеры. Если б не Велар с командой, едва бы мы отбились. Всё же, искусство войны не процветало в нашей жизни, нужнее были навыки охотника и землепашца.

Нападения, всё усиливающиеся, следовали одно за другим. До тех пор, пока мы захватили несколько драгалов, относительно непострадавших, и сбежали с острова – нужно было укрыться, и что ещё важнее – найти союзников, сильных союзников. И Велар привёл нас к таким союзникам, к надёжному убежищу, к острову, который местные жители называли очень просто – Твердь.